Самовары в русской литературе с начала XIX века.
У каждого, кому хоть раз посчастливилось попробовать чай из самовара, точно язык не повернется назвать его просто прибором для подогрева воды. Во всей церемонии растопки самовара, заварке, подаче и испитии чаю есть какая-то магия, волшебство, заставляющее и в XXI веке, когда ставка во всем делается на быстроту, легкость и удобство эксплуатации, обращаться к этому старинному хранителю семейного тепла и уюта. При всей своей душевности самовар обладает и весьма строгим характером, требует от домочадцев порядка во всем. Как и любой символ нации, олицетворяющий собой целый культурный пласт, самовар и все с ним связанное не раз становился объектом пристального внимания людей искусства — в первую очередь, писателей и художников.
Во второй половине XIX века мало какой роман или повесть обходились без описания русского чаепития или упоминания самовара как одной из центральных и очень ценных домашних вещей. Связано это с тем, что искусство этого периода создавалось под знаком реализма — правдивого изображения людей в правдивых обстоятельствах. А то, что самовар играл в позапрошлом столетии очень большую роль в жизни всех сословий, — чистая правда!
Значительная часть авторов использует бытовые сцены, связанные с самоваром, чаепитием, для создания уютной домашней атмосферы. Так, например, героиня Достоевского из «Бедных людей» вспоминает о нем, как символе родного дома, связи с прошлым: «Сидела бы я в маленькой комнатке нашей, у самовара, вместе с нашими; было бы так тепло, хорошо, знакомо». Одно из самых известных самоварных чаепитий у Пушкина в «Евгении Онегине», романе в стихах, одна из отличительных особенностей которого — подробное бытописание: «Смеркалось; на столе, блистая, Шипел вечерний самовар, Китайский чайник нагревая; Под ним клубился легкий пар. Разлитый Ольгиной рукою, По чашкам темною струею Уже душистый чай бежал, И сливки мальчик подавал…». Не обошлось без описания чаепития и в повести «Станционный смотритель», в которой он также выступает символом той тихой девичей жизни, с которой предстоит расстаться дочери смотрителя Дуняше.
Прозаики и поэты с удовольствием описывают все грани и тонкости чаепития у самовара, делая особый акцент на звуковую гармонию «поющего» самовара: «Тонким уютным голоском поет самовар» (А. Н. Толстой) , «…самовар тихо напевал свою воркующую песенку» (Ф. А. Соллогуб). Еще одна ипостась «барина чаепития» — спасение от русского сплина, хандры: «Глухая тоска без причины И дум неотвязный угар. Давай-ка, наколем лучины, Раздуем себе самовар!» (А.А. Блок).
Помимо романтизированного самоварного образа есть и вполне материальная его ипостась: это устройство дорогое, а значит, представляющее интерес для нечистых на руку людей. Отсюда мотив кражи самовара, встречающийся в очень многих произведениях. В романе Льва Николаевича Толстого «Воскресение» есть большой эпизод, в котором рассказывается о краже серебряного самовара. Часто можно встретить случаи строгого выговора от хозяев прислуге за то, что не убрали вовремя самовар после чаепития: «Ну, не дурак ли этот Вафля! До сих пор со стола не убрал! Ведь самовар украсть могут… » (А.П. Чехов, «Леший»).
«Выдумка чая прекрасная вещь во всяком случае; в семействе чай сближает родных и дает отдых от домашних забот; в тех обществах, где этикет не изгнал еще из гостиных самоваров и не похитил у хозяйки права разливать чай, гости садятся теснее около чайного столика; нечто общее направляет умы к общей беседе; кажется, что кипящий напиток согревает сердца, располагает к веселости и откровенности. Старики оставляют подозрительный вид и делаются доверчивее к молодым; молодые становятся внимательнее к старикам. В дороге чай греет, в скуке за ним проводишь время. Одним словом, самовар заменяет в России камины, около которых во Франции и Англии собираются кружки»
(Николай Бестужев, повесть «Шлиссельбургская станция»)
Обращались к самоварной теме и многие другие авторы. В целом же роль самовара в русской жизни и культуре очень точно описал Леонид Андреев: «Хлестаков, а не Яго — вот кто истинный наш представитель, и, думается мне, как в литературе, так и в мире он представляет собой нечто единственное, вроде самовара: существуют на свете кофейники и тей-машины, а настоящий самовар есть только у нас».
Андрей Кислый.
О чем врет людям сказка Горького “Cамовар”
Неправильно использование самовара из уст великого русского писателя
Сказочка Максима Горького “Cамовар” рассказывает как неправильно использовать в самоваре заглушку (она же — тушилка, гасилка) и как топить самовар так, чтобы он сгорел. В общем “отличное” пособие. Как же Максим Горький дошел до сказки такой?
Заглушка (она же – гасилка, тушилка) используется в самоваре с единственной целью: ее следует надеть на самовар вместо трубы в тот самый момент, когда самовар закипает. Заглушка ставится вместо трубы. Если труба раздувала самовар, то заглушка сделает прямо противоположное – она самовар заглушит. Если сделать это вовремя, а именно тогда когда самовар закипает, вода достигла состояния белого ключа – в толще воды возникают маленькие пузырьки. Ежели воду при этом отлить в заварочный чайник, и добавить заварки, то чайник правильно заварится – он будет обладать полным ароматом. А если не вовремя, если пропустить этот момент?
А по Горькому дальнейший вариант событий такой. Цитируем поэта: “Дело в том, что люди забыли прикрыть трубу самовара тушилкой и ушли, оставив чайник на конфорке; углей в самоваре было много, а воды мало — вот он и распаялся”. Дальше, больше. Горький просто упивается, описывая катастрофу самовара. “А самовар чувствовал себя совсем плохо: вода в нём давно вся выкипела, а он раскалился, кран у него отпаялся и повис, как нос у пьяного, одна ручка тоже вывихнулась …” Потом то же самое, но другими словами:
“И однажды не прикрыли
Самовар тушилкой!
Был в нём сильный жар,
А воды немного;
Распаялся самовар, —
Туда ему дорога,
Туда и дорога-а!”
Горький злорадствует. Но так ли страшно не прикрыть самовар тушилкой? Заглушкой самовар прикрывают на короткий момент, чтобы уменьшить интенсивность кипения и заварить чай при единтсвенно правильной температуре, при температуре “белого ключа”. Ну пропутили этот момент, и вместо него поставили на комфорку сразу чайник. Ничего страшного! При этом чай также заварится, только не будет таким ароматным. Вот и все! Никаких катастроф не произойдет — самовар не распаяется. Он усторен так, что в самоваре всегда остается какое-то количество воды, если его не наклонять, конечно. Кран приделан к самовару выше. Вся вода, которая ниже уровнем, в самоваре останетя. Единственный способ сгубить самовар, это разжечь его, не налив воды вовсе.Так что двойка великому русскому писателю Горькому! Забыл он как обращаться с самоварами, проживая вдали от родины на острове Капри – с октября 1906-го года по конец 1913-го.
Алексей Орешкин